Леонид Сорока

Леонид Сорока (lsoroka) – уроженец Киева. В годы войны он оказался в эвакуации, жил в лесных поселках Удмуртии и, как многие другие дети, собирал грибы, рыбачил, катался верхом на лошадях. И писал стихи – как признается он сам, «уж очень взрослые». Зато когда он стал взрослым, то работал в детской газете и начал сочинять детские стихи. Леонид Сорока окончил три курса Киевской сельскохозяйственной академии и филологический факультет Киевского университета. Первые публикации появились у него еще во время службы в армии. Служил Сорока в Крыму, где познакомился с прекрасным детским поэтом и поэтом-сатириком Владимиром Натановичем Орловым, который стал его учителем и верным другом.

Взрослые стихи Леонида Сороки печатались в периодике – например, в очень популярном в 60-70-е годы журнале «Юность», и выходили отдельными изданиями. А детские стихи появлялись в журналах «Колобок», в «Недельке», «Тотоше и Кокоше». Всего он выпустил четыре книги лирики и три книги для детей. Совсем недавно в Санкт-Петербурге была издана книжка «Про мышонка Шона, про амстердамского кота Тома и про многое другое». Леонид Сорока – член Союза писателей Израиля, член Международного ПЕН-клуба.

Стихи, напечатанные в «Кукумбере», – «Корова на льду» и «Юла», – представляют читателям человека остроумного, понимающего малышей, умеющего раскрутить словесную игру и закружить в ней читателей.

Ольга Корф

- Дежурный вопрос – как Вы стали детским поэтом?

- Наверно, как всегда в этой жизни, помог случай. Так вышло, что первым профессиональным писателем, которому я показал свои стихотворные пробы (отнюдь не детские) был детский писатель Ефим Чеповецкий (тот который «бандитто-гангстеритто).

И когда меня призвали в армию и я попал служить в Симферополь, Ефим Петрович «передал» меня в руки замечательного детского поэта Владимира Орлова, жившего там.

Я стал часто бывать в маленькой коммуналке на Пушкинской, где жили Орловы. А там в то время была настоящая лаборатория детских авторов. Можно было встретить там и начинающих, и маститых гостей из Москвы и Ленинграда.

И на моих глазах происходил обмен мнениями, порой довольно нелицеприятный.

После службы в армии я вернулся в Киев, но дружба наша продолжалась. Я начал работать cначала в областной газете «Киевская правда» (пригодились три курса сельхозакадемии) в отделе сельского хозяйства. Не то, чтобы был полный восторг от работы, но выбора не было. И вдруг выбор возник. Наша редакционная машинистка Люся, перепечатывая очередной мой материал о подготовке тракторов к севу, сказала:

- Слушай, Лёня, что ты тут мучишься? Мне сказали, что в пионерской газете «Юный ленинец» ищут человека, который пишет стихи и мог бы вести отдел литературы и отвечать юным поэтам. Сходи, чем чёрт не шутит.

Чёрт пошутил удачно, меня в газету взяли. Годы, проведенные в детской редакции, остались светлыми воспоминаниями. Это была настоящая школа. Такой требовательности к слову теперь газетчики не могут себе позволить. Шутка ли, двадцать человек выпускали газету размером в «Пионерскую правду» раз в неделю.

Обычная текстовка к фотографии шлифовалась и вычитывалась не раз и не два.

Одной из моих задач была подготовка детских литературных страниц. Делалось это так.

Из отдела писем нам приносили пачку детских проб пера. Я и мой коллега замечательный бард Михаил Назаренко запирались в комнате с этой пачкой.

И начинали работать у этих деток «литературными неграми», выдавая на гора вполне законченные, иногда смешные, иногда лирические стихи. Разумеется, подписывая их реальными детскими именами.

Сегодня можно по-разному посмотреть на это и даже осудить нас. Но дело прошлое. Стихи печатались, читателям и главному редактору нравились. А однажды в связи с этим произошел казус. Издательство «Радянска школа» выпустило красочный альбом  рисунков. Когда мы с Мишей открыли его, то увидели, что в альбоме несколько десятков «детских» стихов, написанных нами. «Тех» самых, взятых из литературных страниц нашей газеты.

Мы, конечно, возмутились, позвонили издателям. Нехорошо, дескать, без разрешения, это мы авторы. А даже если и доказать не можем, (хотя могли, потому что имели оригиналы того, что детки присылали), но хоть разрешения у газеты спросить бы надо было. Но, как вы понимаете, нас послали.

- Вы много занимаетесь переводами детских поэтов. С чего это у Вас начиналось?

-  Наша редакция находилась в Киеве в одном здании с редакциями республиканских детских журналов «Барвинок» и «Пионерия». Они тогда на Украине были двуязычные.

Мы дружили редакциями. И практически в каждый номер мне двали возможность «подработать».

Отдельная история сложилась с Туркменией. С этой республикой меня познакомил детский поэт Владимир Орлов. Точнее, оторвал от себя. Он сам много переводил туркменских поэтов, и те выпускали в его переводах свои книжки в «Малыше».

Но наступило время, когда ему уже было трудно выбираться из дому.

И он как-то позвонил мне и сказал:

 – Послушай, тут меня приглашают в Туркмению. Но я не могу, как раз заканчиваю пьесу. Не хочешь выручить? Там талантливые ребята живут.

Я согласился. И потом пять лет подряд по месяцу жил в Туркмении и переводил. И познакомился там с замечательным Агагельды Алланазаровым, выпускником Литинститута, с Нуры Байрамовым, которого переводила и Юнна Мориц, со многим другими поэтами, молодыми и не очень.

Туркменских поэтов, в отличие от украинских я переводил, естественно с подстрочников.

Но что важно, мне было сразу же сказано:

 –  Язык ты можешь и не знать, а вот жизнь народа знать обязан. Познакомим.

И ежегодно в каждый свой приезд меня отправляли на неделю в поездку – выступать и знакомиться. Так я объездил всю Туркмению от Красноводска до Чарджоу. Ночевал в кишлаках, побывал на туркменских свадьбах, ездил  верхом на текинском скакуне, видел как делаются знаменитые туркменские ковры.

Полюбил этот терпеливый и красивый народ.

Мои переводы печатались и в Москве, и в самой Туркмении. А потом даже вышла целая книжка детских переводов в тамошнем издательстве «Магарыф».

-  Но я знаю, что не только Вы переводите, но и Вас недавно перевели и даже издали в Украине. Похвастайтесь уж.

- О, да, это правда. Живущая в Москве переводчица украинских писателей Елена Мариничева (в её переводах выходят романы известных украинских писателей в «Новом мире» и в других журналах и изданиях) познакомила меня с известным украинским детским поэтом Иваном Андрусяком.

Мне понравились его стихи. А ему мои. И недавно в Киеве в издательстве «Грани-Т» вышла моя книжка «Карманный дракон», стихи для которой перевёл на украинский язык Иван Андрусяк. Для меня это стало неожиданным и дорогим подарком. Рисунки к книжке сделала молодая, но уже очень известная в Украине художница Марыся Рудска.

 - Ваша книжка «Про мышонка Шона, про амстердамского кота Тома и про разное другое» вышла в Санкт-Петербурге с иллюстрациями знаменитого Учителя Смеха Леонида Каминского. Как это получилось?

- Получилось так. Другой замечательный питерский художник Юрий Александров был художественным редактором книжки. И долго имя иллюстратора держал от меня в секрете. Как потом признался, очень хотел, чтобы книжку сделал Леонид Каминский. Но сам не был уверен, удастся ли его уговорить.

Удалось. И как же я обрадовался, когда стали приходить уже готовые рисунки, стиль которых мне сразу же показался знакомым. Кстати, самым первым Леонид Каминский сделал рисунок к стихотворению «Корова на льду». К тому самому, которое было опубликовано в «Кукумбере».

К сожалению, работа над моей книжкой оказалась для замечательного мастера последней.

- Вы ведь пишете стихи для мюзиклов? В ЖЖ была информация о премьере в Ивановском музыкальном театре. Это доставляет радость и материальное удовлетворение?

-  Радостно, конечно, увидеть своё имя на афише. И услышать потом хорошие отзывы критиков и детей.  Но вот прошел спектакль «Але-ап, Люси» в Одессе, в знаменитой Одесской музкомедии. И в Иваново, в музыкальном театре, сказка «Спасите принцессу» (автор музыки композитор Сергей Колмановский).

Но у театра такая особенность - проходит пару месяцев, спектакли перестают идти. И всё. А про материальное удовлетворение? Давайте не будем о грустном.

 - А как ваши стихи попали в «Кукумбер»?

 - Это всё благодаря Дине Крупской. Она написала письма детским поэтам, живущим в Израиле. И мне в том числе.

Я послал стихи и забыл о них. И вдруг получаю письмо со ссылкой на журнал. Было очень приятно.

Потом я приехал в Москву, когда в Питере вышла книга. И в библиотеке имени Гайдара прошла презентация. Собралась просто избранная компания. Жаль, Дины в это время в Москве не было. И не удалось лично познакомиться.

Слева направо: Сергей Георгиев, Марина Бородицкая, Виктор Лунин, Александр Левин, Леонид Сорока

Ну, будем надеяться, что ещё удастся выбраться к вам.

Публикации: Леонид Сорока публиковался в "Колобке", "Крокодиле", у него выходили книги:

Корова на льду, Юла Художник: Чернова Александра Корова на льду Ну, честное слово, Ну, что тут такого, Взаправду на нашем пруду Каталась корова, Каталась корова, Каталась корова на льду. На круглом катке В цветастом платке Крутила восьмерки буренка. А чей-то козёл Корову довёл До слёз, хохоча ей вдогонку. Хоть жалко мне слов На разных козлов, Но все же скажу я сурово: «Ты просто дурак! Попробуй-ка так Кататься, как эта корова». Юла Раскручу-ка я юлу! Хватит ей стоять в углу. Как ей этого хотелось – Закружилась, завертелась, Зажужжала: «Жу-жу-жу! Я такое расскажу!» Но упала на бочок И – молчок! и еще стихи: ВАЗА ВИНОВАТА - Что наделала, юла?! Вазу сбила со стола! Ты вертушка, ты растяпа, Вот вернутся мама с папой – Знай, тебе не сдобровать, Бросят в ящик под кровать. И пошла юлить юла: - На столе я не была, Не вертелась, не крутилась. А она сама разбилась. Не понравилась мне сразу Эта маленькая ваза. Ей на месте не стоится. На проказы мастерица. Слышит музыку – и в пляс. Вот и тут качнулась раз, Два качнулась, наклонилась Поскользнулась и разбилась. ЧУДО Чудо, чудо, чудеса! Убежала колбаса. Расскажите, что случилось, Как все это получилось? Тихо так она лежала, Никого не обижала. Фокстерьер ей строил глазки: «Ах, как хочется колбаски?» Кошка спрыгнула с кровати, Облизнулась: «Очень кстати!» Воробей сказал: «Чирик! От колбаски я отвык!» Мышка вылезла с опаской Поздороваться с колбаской. Посылали ей улыбки Из аквариума рыбки. Стали все хвалить колбаску, И её вогнали в краску. На столе она лежала Никого не обижала, Не спешила никуда, Но пропала без следа. Под конец осталась в сказке Только шкурка от колбаски. ДЕДУШКА-МЕСЯЦ Дедушка Месяц Приплыл из тумана. Дедушка трубку Достал из кармана. Долго ее Табаком набивал, Долго ее Огоньком разжигал. А закурил, Затянулся слегка – Сразу поплыли Под ним облака.